Как говорится, давненько я не брал в руки… Моё отсутствие в журнале имело не только причину, но и смысл. Сперва я готовилась к ГОСам и сдавала их, потом ждала появления нового произведения — Анастасии Александровны Падве.
Про свой диплом и экзамены я ещё напишу, когда окончательно приду в себя от счастья, а сейчас немного про Настёну.
Всем известно, что родители не чают души в своих детях, но рассказ начнётся с другого: как девочка выбирала себе жизнь. Я почему-то уже на 20-х неделях беременности поняла, что ребёнок сам решит, чего он хочет и сам этого будет добиваться — по принципу работы кармических законов. Так лёжа под сканером УЗИ — меня осенило именем ребёнка. Вот пришло молнией с неба и всё тут. Долго потом думала, почему именно Настя, ведь никакой особой любви к этому имени у меня никогда не наблюдалось.
Как, когда, при каких условиях и при помощи кого появится, она тоже решила сама. Полное предлежание плаценты мне поставили во втором триместре, но только к началу третьего я осознала, что будет кесарево сечение. Немного расстроилась, но всего лишь немного. Изучила всё, что смогла полезного осилить за период беременности, в чём мне очень помог клуб «Аистёнок» и две Татьяны — преподающих в нём. Понимая риски, своего положения легла на платное дородовое отделение в НИИ им. Отта и стала ждать.
Первой плановой датой КС было 28 декабря, но именно в этот день моей Икринке было всего 36 недель. Врачи посовещались и ушли на каникулы, оставив меня под наблюдением до 9 января, чтобы деточка стала доношенной. Восьмого утром сделали узи — подтвердили, что ребёнок готов к появлению на свет. Я закончила вязать тёплый костюмчик на выписку и легла спать, чтобы на утро встретить своего лечащего врача и узнать новую дату.
В 3:45 вернувшись в кровать из туалета, я почувствовала, что с меня течёт потоком кровь — позвонила, не вставая, акушерке, сообщила эту новость(это была удивительная случайность, что её номер был в последних набранных). Через 10 минут меня уже укладывали на кушетку в чём была. От потери крови меня подкидывало, но спокойствие меня не покинуло. Дежурная акушерка Любочка уговаривала меня не волноваться и гладила по плечу пока везли до операционной. Я посмотрела на неё и сказала насколько могла внятно:»Я спокойна, это видимо от резкой потери крови трясёт. Надо бы расслабиться» У той аж глаза от удивления расширились по-моему. Мне поднесли какие-то бумаги на подпись, но эти каракули смог бы изобразить любой ребёнок. Формальность есть формальность.
Операционную развернули за 15 минут. Все начали работать одновременно: пока я спрашивала у седого дядечки-анестезиолога, какой будет наркоз, сестра взяла клинический анализ крови и попадала в вену (что у неё получилось не сразу, потому что меня продолжало трясти), ординатор Володя обрабатывал живот, другая сестричка ставила катетер, третья укрывала меня одноразовыми простынями. Услышав, что будет общий наркоз, я уточнила, почему не спинальный. Мне резонно заметили, что на это просто нет времени, и они не могут рисковать моей жизнью. Я глубоко выдохнула, и сестра наконец-то попала. Последнее, что я услышала было: анастезиолог — мы готовы, и кто-то ещё — разворачивайте селфсейвер (если я правильно понимаю — это аппарат для очистки собранной при операции крови, которую потом в виде плазмы вливают пациенту обратно).
Очнулась я в 7 утра в палате интенсивной терапии. Рядом на тумбочке лежали предусмотрительно захваченные с собой телефон и очки. Я дотянулась до него и позвонила Саше, чтобы сообщить, что он теперь папа. Мне что-то капали, меняли пелёнки, ставили обезболивающие а я всё ждала неонатолога, который мне бы рассказал, что там с моей Настей. Я была уверена, что с ней всё в порядке, мне только очень хотелось узнать подробности. Приходили врачи, мяли живот, я попискивала и думала только о том, что теперь я настоящая мама и мне нужно побыстрее восстанавливать силы. В десятом часу прибежала молоденькая врач и сообщила, что в 4:20 (вот это скорость!) родилась девочка весом 3070 и ростом 50, что у неё всё отлично и нужно подписать согласие на совместное прибывание с ребёнком, разрешение на дополнительные анализы и прививку (в нашем случае отказ от оных). Я лежала и улыбалась. Спустя час великолепная Маргарита порекомендовала ворочаться, чтобы быстрее прийти в норму и я старательно вертелась с боку на бок, хотя ощущения при этом были не из приятных. Оставалось меньше суток до нашего нового воссоединения, но это уже другая история.
И да, не могу не рассказать дивной байки напоследок. Оперировал меня господин Поленов, который перед тем как сдать смену прибежал в ПИТ и сказал:
— Ты извини, но я сделал тебе пластику (в смысле швы).
Я — ему:
— О! Здорово! Спасибо!
— Ну вам, диабетикам (мне поставили диагноз СДБ) нельзя, но думаю у тебя всё будет отлично!
Зашёл кто-то ещё из высших (а надо заметить это был первый полноценный рабочий день после праздников и все гуляли по отделениям, поздравляя коллег с прошедшими и в ожидании пациентов) и спросил:
— И чего это она у вас не в рубашке и не побритая?
— А что? Так даже эротичнее! — заметил Поленов, улыбнулся и ушёл.
Потом долетали слухи от ординаторов, что господин Поленов признавался в том, что ещё никогда так не бегал перед операцией.
Загрузка...
Алена, ты молодец!
Здоровья вам!